Недавно я писал про Верх-Нейвинск в сети и упомянул о рассказе известного уральского писателя Бориса Рябинина "В Верх-Нейвинске". Хотел и ссылку дать на этот самый рассказ. Да не нашёл его в Интернете. Нет такого рассказа, да и всё тут. Другой рассказ о Верх-Нейвинске и семи Братьях есть, а этого нет. Но я ж его сам когда-то скачивал. Не лично же мне Рябинин передал, этот рассказ. Я и видел-то писателя всего один раз, и то в глубоком детстве. Он приезжал к нам в город и рассказывал со сцены о своём творчестве, о жизни, о собаках и путешествиях. Интересно рассказывал.
А сайт с рассказом Рябинина, с которого я скачал этот текст, наверное, просто закрылся. Текст рябиниского рассказа показался мне любопытным. К тому же этот рассказ о родных местах. Вот я решил его выложить в своём журнале. Мне кажется, что этот текст недоработанный, "сырой", может быть даже черновик. В нём есть пробелы. Видимо автор написал его, хотел отредактировать, поправить, да так и не успел.
В качестве иллюстраций к тексту я взял современные фотографии тех мест, которые были упомянуты в рассказе.
Борис Рябинин. "В Верх-Нейвинске".
Всякого приезжающего в Верх-Нейвинск привлекает прежде всего пруд, который подходит вплотную к железнодорожной насыпи и (упирается) нижним концом в старую плотину.
Пруд огромен. Он возникает внезапно; еще минуту назад за поворотом поезда мелькали кусты, деревья. Сплошная стена леса, подступавшегося кверху по склонам гор, и вдруг лес и горы расступились, открыв эту сверкающую на солнце водную равнину. Но это еще не пруд; это только один из заливов пруда, а сам пруд скрывает большой мыс, покрытый темной шапкой леса («Черный мыс») и уходит куда-то в горы.
Прогрохотав на стрелках, поезд замирает у желтого приземистого здания станционного вокзала. Теперь можно беспрепятственно обозреть всю панораму Верх-Нейвинского пруда.
Много прудов и озер на Урале, но Верх-Нейвинский на особицу. Он глубок, длинён, извилист, берега причудливо изрезаны заливами, узкими протоками, заросшими камышами, в непроходимой чаще которого приволье гнездиться дикой утке, другим водоплавающим.
Из числа островов Верх-Нейвинского пруда не найдешь и двух похожих друг на друга.
В верховьях пруд (соединяется с) другим громадным бассейном, с озером Таватуй, заслуженно соперничающего с ним по красоте своих берегов. По глубине вод, по обилию рыбы.
Черный мыс как острый нож (сверху он похож на копьё), вонзился в самую середину пруда, отсекая от него глубокий западный залив и словно стараясь соединиться с выступом скалы на противоположном берегу. Черный мыс густо зарос лесом от вершины до самой воды; когда набежит облако, он темнеет, резко оттеняясь от окружающих светлой зелени лесов и гор, и тогда становится понятно, почему его назвали Черным.
«Крутяк» на противоположном берегу – гол, открыт ветрам, с несколькими елями и одинокими домиками на верху. Волна бьёт в подножье скалы. На островках – плоских и низких, с редкими приземистыми березками – блистают косы: жители снимают второй укос травы. Говорят эти острова плавающие, корни образующих их трав и деревьев свободно полощутся в воде, а между корнями ходят табуны ершей, ловить которых – любимое занятие местных жителей.
Лодочка нагруженная возом сена, похожая издали на дом, плавно скользит по поверхности воды, направляясь к берегу; её борта – почти вровень с водой, но пруд тих и спокоен, и никакая опасность не угрожает ни судну, ни сидящем в нём человеку.
За «крутяком» начинается Верх-Нейвинск. Его домики выстроились ровными линиями параллельно берегу, поднимающимися одна над другой, как гряды. Выделяется белое круглое здание заводоуправления, похожее издали на часовню, и еще несколько белых каменных зданий.
….(текст потерян)
А рядом, по другую сторону железнодорожного полотна широкая зеленая равнина между рекой Нейвой и горами. Доносятся свистки паровозов: ряды новых домков, желтеют свежим деревом, взбегают по склону холма (уже построены больница, школа, значительное число жилых домов). Мощный электровоз, с большой скоростью тянущий за собой длинную вереницу вагонов, сыпя искрами и издавая протяжный гудок, напоминающий рёв океанского парохода, дополняет эту картину.
Железнодорожная линия, уходящая прямо на север к Невьянску, и дальше – на Нижний Тагил, Серов, к бокситам «Красной Шапочки», к угольным и рудным богатствам Урала и одна из первых в стране железная дорога, по которой теперь с громом и лязгом мчатся электрические поезда, как бы рассекая панораму на две части: одна говорит о прошлом, о том, что было и ушло, другая – о перспективах края, о его будущем. И всё это замыкается кольцом гор. Редко, где еще на Урале встретишь такой изрезанный рельеф, хотя уж, кажется, на Урале не привыкать к горам; горы теснятся по всему горизонту – они справа, слева, куда не посмотри.
Глубокая старина и живая действительность наших дней, подлинная история, написанная на камнях старого завода, и уже проглядывающие сквозь леса новостройки «завтра», соединившееся в одном тесном узле на фоне великолепной природы, - таково первое впечатление от Верх-Нейвинска
II
Верх-Нейвинск принадлежит к числу старейших населенных пунктов Урала. Он старше Екатеринбурга-Свердловска, старше Нижнего Тагила (имеется в виду Нижний Тагил, как горнопромышленный центр, первые русские поселения на реке Тагил появились в начале XVII столетия), Первоуральска, Серова и уступает возрастом только Верхотурью, Усолью (Соликамску) и немногим другим уральским городам и заводским поселкам. Своим возникновением (как и во многих других местах на Урале) он обязан заводскому делу.
Производство железа в этом районе началось еще при царе Алексее Михайловиче. Купец Дмитрий Тумашев поставил в 1669 году на реке Нейве: железоделательный завод. Как, гласит историческая справка дом в Соликамском уезде, но вследствие истощения запаса руд вынуждены были направить свою деятельность в другое место. После долгих поисков, производившихся в Верхотурском уезде, старший из Тумашевых нашел на реке Нейве вместо медной железную руду, где и было воздвигнуто новое предприятие.
Сведения об этом заводе очень скудны. Известно лишь, что железо на .нем добывалось из руды в ручных печках и проковывалось под молотами, а выделанные «припасы» отправлялись водой или санным путем в Москву для русского войска и для нужд русского государства; известно также, что Верхотурским воеводой было разрешено Тумашеву владеть озерами Чигирским и Шайтанским, за денежный оброк в казну «прибирать» для поселения на заводе крестьян и селить «охочих людей».на пустопорожних местах; известно, наконец, что «государеву службу завод Тумашевых нес верой и правдой.
Дальнейшие сведения о нем теряются, и долго ли он существовал – неизвестно. Неизвестно и точное расположение завода Тумашевых. Вероятно стоял он не на том месте, на котором стоит нынешний Верх-Нейвинск, а где-то в северной части Верх-Нейвинской лесной дачи между истоком вод из Шайтанского озера и деревней Федьковкой, однако именно с него верхнейвинцы и ведут счет лет своего поселка.
У историка Наркиза Константиновича Чупина есть указание на то, что в 1680 году завод еще существовал
Основанием современному Верх-Нейвинску послужил завод, построенный в 1762 году Прокопием Демидовым и в 1769 году проданный Савве Яковлеву. При постройке завода были переселены сюда люди из соседнего Невьянска, также принадлежавшего Демидову, главным образом из числа тех, кто «претерпел гонения за правую веру (выходцы из Архангельской губернии и других мест).
Завод был пущен в составе одной домны, пяти 'действующих и двух запасных молотов. Одновременно была сооружена плотина, позволившая создать огромный запас воды, с помощью которой приводились в движение заводские механизмы, здание, заводской конторы и некоторые другие вспомогательные постройки.
Плотина имела 415 сажен длины, что почти равно знаменитой Магнитогорской водосливной плотине, имеющей в длину около километра и считающейся, как известно, одной из больших.
Сооружение выполнено чрезвычайно остроумно. Прорезы-арки, через которые происходит спуск воды, сложены из громадных камней, стёсанных на клин. Чтобы только привезти эти камни, нужно было затратить немало труда. Но не это главное. Вся кладка выполнена без раствора, но ни где нет течи, каждый камень заклинивает сам себя. За сто восемьдесят три года плотина не разу не потребовала ремонта. Если не считать мелких исправлений. Приезжавшая как-то комиссия гидротехников специально интересовалась этим замечательным сооружением.
Относительно необычной формы заводоуправления (оно похоже на поставленный «на-попа» бочонок) существует такое предание. Однажды на этом месте пировал Демидов с приятелями, потчуя гостей из пузатого графинчика. В эту пору приказчик и спроси хозяина – какой архитектуры желает он поставить контору. Подвыпивший Демидов очертил тростью вокруг себя по земле и пояснил. Что желает контору видеть круглой. Как он показал. И что бы видом своим напоминала ему этот графинчик…
Согласно хозяйского указа и построили контору – не то часовня. Не то жбан с квасом. Иноземным мастер установил наверху часы с четырьмя циферблатами, - на все четыре стороны света. Строили основательно: при кладке употребляли кирпичи 30 фунтового веса, стены сложили полутораметровой толщины. Без малого двести лет простояло здание, а не заметишь в стенах ни одной трещины.
Это была пора наивысшего могущества Демидовых, Яковлевых и прочих магнатов уральской промышленности, скупавших заводы у казны, а также у менее удачливых предпринимателей, основавших новые предприятия. В окрестных лесах все чаще слышался стук топора. Поднимался дым томильных печей. Стучали молоты по березовым молотовищам, по лесным дорогам тянулись караваны с штыковой медью, с чугунными и железными припасами. В дополнение к уже существующим Нижне-Тагильским - заводам (год постройки – 1720), Верхне-Тагильскому (1716) -и другим, построенным ранее, заработали заводы – Режевской (1773), Шайтанский (1722), Сылвинский (1739), Уткинский (1756), Шуралинский (1716), Нейво-Рудянский (1810), вошедшие впоследствии в Верх-Исетский горный округ, худа входили и Верх-Нейвинский и Верхне-Тагильский заводы. Центр округа находился на Верх-Исетском заводе в Екатеринбурге.
Продолжение будет.
Journal information