Вот взлетает Як-40. Оказывается в полёте его шасси не прикрываются специальными щитками как у многих других самолётов. А ещё отсюда виден кормовой трап. Прямо под двигателями. Помню в детстве на ВДНХ мы заходили в этот самолёт через такой трап.
"Сомон", который я не смог толком заснять при посадке, пошёл на взлёт. В этот раз он влез в кадр почти весь. За исключением кончиков крыльев. В расписании был рейс на Худжанд. Значит он полетел туда, где жил сам Ходжа Насреддин.
А это ATR-72 компании "Ютэйр", повёрнутый к нам задом. Закончив пробег после посадки, он сейчас повернёт направо и подъедет к аэровокзалу.
А ещё мы стали свидетелями учений пожарных. Внезапно откуда-то на огромной скорости выехали две пожарные машины. Потом ещё одна. Две машины ехали буквально нос к носу, потом одна из них вырвалась вперёд.
Впечатление было такое, что два красных "камаза" устроили гонки прямо на взлётной полосе. Тем более что там было где разогнаться. На самом же деле им нужно было как можно скорее попасть в самый дальний угол аропорта. В конец взлётной полосы. Именно туда скорее всего занесёт самолёт, если он съедет с полосы и возникнет угроза его возгорания. Тут счёт идёт на секунды. Каждая секунда промедления может стать последней для десятков человек, находящихся в самолёте.
В каждом самолёте могут быть тонны топлива. Затушить такое количество горящего керосина, если он не дай Бог загорится можно только десятками тонн пены. Поэтому аэродромные пожарные используют довольно крупные машины. Ведь эти тонны надо ещё довезти до места пожара. Здесь не город, водопровода на поле нет.
Машины съехали с полосы и стали поливать пеной какое-то пустое место, запланированное по плану учений. Пока я пробирался сквозь спины споттеров и наводил свою "мыльницу", учения кончились. Самый "момент" я так и не заснял. Пожарные удалились так же стремительно, как и появились. Надолго полосу занимать нельзя, поэтому времени на противопожарные учения отвели очень и очень немного. И вот уже опять на полосу садится очередной лайнер.
А это мы все встали, чтобы получился "парадный" снимок. Споттеры на фоне взлетающего самолёта. На память о Кольцово.
Мы все повернулись лицом к фотографам. Улыбаемся и машем. И только один из нас стоит спиной. Вон он справа. Это уже привычка - мгновенно оборачиваться на шум турбин самолёта и щёлкать, щёлкать затвором фотоаппарата.
Вот вроде и всё. Пора ехать назад, в тепло. Но мы что-то медлим. Почему? Оказывается, мы ждём, когда взлетит "Боинг". Тот самый огромный самолёт "Оренбургских авиалиний". Только полетит он не в Оренбург, а вроде бы в Хургаду.
Если остальные самолёты поворачивают с рулёжки сразу направо и взлетают, то этот свернул налево и поехал в самый дальний от нас, противоположный конец взлётной полосы. Там он медленно и величественно разворачивается. Такому гиганту для разбега нужна вся длина полосы.
Вот где-то далеко-далеко он разворачивается.
Пошёл.
И вот уже с грохотом отрывается от земли.
Заключительный на сегодня самолёт пошёл в отрыв. А мы, заледеневшие после четырёхчасового стояния на свежем воздухе грузимся в автобус и едем обратно в аэровокзал. Какие-то аэропортовские рабочие с непонятным чувством в глазах глядят на людей с фотоаппаратами.
Телетрап прильнул к самолёту изогнутой резиновой гармошкой.Там внутри идут какие-то люди. Они только что прилетели из Москвы аэрофлотовским рейсом. Они здороваются с Екатеринбургом. А мы прощаемся с гостеприимным аэропортом Кольцово.
До свидания, аэропорт. Доведётся ли нам сюда вернуться?
Journal information