Попались мне как-то на глаза вот эти две фотографии. Первую выложу сейчас, а вторую завтра.И вспомнил я, как ходили мы с Алей на экскурсию в калийную шахту. Туда, где добывают калийную соль для удобрений. Было это жутко давно, наверное, в девяносто восьмом году. Я сам себя с трудом узнаю в этом молодом человеке. Но и тогда, как впрочем и сейчас, мне очень нравились всякие заводы, механизмы, агрегаты и прочие железные штучки.
Наверное, я и тогда был в душе блоггером, но слова такого просто не знал. У меня в то время и компьютера-то не было.
В общем, началось всё с того, что тёща решила сводить нас в шахту. Тёщу мою зовут Василя Галимьяновна Паюсова. И в то время она работала медиком на подземном здравпункте Первого калийного. И на поверхности тоже. Здравпункт, тот, который на поверхности, был хитрым учреждением. У него было два выхода. Один с улицы, а другой - с территории производства. Оно и понятно. Заболевшие рабочие ведь должны иметь в него доступ. Поэтому никаких разрешений на посещение мы не спрашивали, через проходную не проходили. Просто зашли с улицы, а вышли уже внутри завода, через дверь для больных.
Надо вам сказать, что ума у меня тогда было с гулькин нос. Имея в кармане фотоаппарат, сделать только две фотографии на таком богатейшем материале. Это ж надо додуматься.Окажись я там сейчас, сделал бы пятьсот фоток. Но тогда я не был ещё блогером.
Раз нет собственных фотографий, буду вставлять в текст чужие.
Например, вот комбайн-памятник. Он стоит недалеко от того места, где началось наше путешествие в шахту. Была у меня и своя фотка этого агрегата. Но её изъяли бдительные охранницы из конторы, которая называется "Шериф". Меня поймали, когда я пытался сфотографировать провал.Это ж секретнейший вид.
Сибирский цирюльник, как говорит Аля. Ей вид этого агрегата напомнил одноимённый фильм, где была такая жуткого вида машина.
И вот мы идём куда-то за тёщей. Над нами трубопроводы на высоких железных стойках, где-то вдали трубы, транспортёры и колёса шахтных подъёмников, вращающиеся в разные стороны. За стёклами цехов вращаются огромные барабаны соляных мельниц.
Мы переодеваемся и идём получать необходимые причиндалы."Набор шахтёра". Каску, лампочку с аккумулятором и "самоспасатель". Это такой серый цилиндрик, висящий у меня на поясе. Что там в нём, я уже и не помню сейчас. Может быть, кислород, чтобы дышать если завалит. При получении всех этих необходимых настоящему шахтёру штук нас записывают в книгу. Всё тут строго. Учёт. Сколько людей в шахту спустилось, столько же и должно подняться. С подземельем шутки плохи.
Обвесившись всем этим, идём к лифту, чтобы опуститься вниз на триста метров. Пассажирский лифт называется клеть, а грузовой - скип. Вернее это не лифт, а такой огромный короб или ящик, в который внизу засыпают добытую соль и тянут наверх.
Тёща говорит, что они каждую смену таскают на себе под землю на здравпункт весь довольно тяжёлый "набор шахтёра" плюс десять литров чистой воды. Питьевая воданужна, а внизу её нет Есть вода техническая. Как тут не вспомнить Бажова. "А если воды не принесут - пей рудничную. А она для здоровья очень вредна"
Закрывается решётчатая дверь и мы быстро-быстро опускаемся. Темнота летит мимо нас. Закладывает уши как в самолёте и становится немного жутко. Вот мы и внизу. Над нами триста метров почвы, глины, камней. И здесь нас окружают удивительной красоты стены и сводчатый потолок. Они чёрно-бело красные с причудливыми разводами, только не гладкие, а с бороздками от зубьев комбайновых фрез. Кажется, что они из какого-то дорогого и красивого отделочного камня.Чем-то мне это напомнило метро. Вот это и есть калийная соль.
Я нагибаюсь и подбираю первый понравившийся мне обломок соли. Он весит килограмма два, кажется мне очень красивым и еле-еле помещается в кармане моей фуфайки. Сувенир из подземелья. Камушек был примерно такой. На нём те же самые чёрно-бело-красные разводы, как и на стенах.
Подошла обшарпанная красная машинка. На таких возят шахтёров по бесконечным подземным путям-дорогам.Стекло в ней только лобовое и заднее. Боковых стёкол и дверей нет, как в вагончиках, в которых раньше возили посетителей ВДНХ. Сами шахтёры называют эту машину минка. Странное слово, не нашёл упоминаний о нём в Интернете. Я сажусь вместе водителем, Аля и тёща садятся в салон. Машинка сделана фирмой "Паус" в бывшей ГДР. Потом я видел и более новые машинки уже с прицепом. Прицеп предназначен тоже для перевозки шахтёров.
В наши дни шахтёры ездят под землёй вот на таком транспорте.
Мы трогаемся с места и несёмся с бешеной скоростью по туннелям. На самом-то деле скорость не так и велика, просто туннели узкие. В туннелях сыро, холодно и дует постоянный и очень сильный ветер. Это работает вентиляция. Водитель охотно отвечает на мои вопросы и рассказывает, как возил здесь же каких-то академиков. А меня центробежная сила тянет за карман с камнем и норовит выкинуть из машинки на крутых поворотах.
По туннелям тянутся какие-то довольно толстые трубы.
-По ним идёт размолотая в пульпу пустая порода. Ею заполняют выработанные места -говорит мне водитель.
Я уже слышал, что наверху, там где возвышаются отвалы слежавшейся пустой породы работает комбайн, рубит эту породу, потом её смешивают с водой и гонят обратно под землю, чтобы заполнить пустоты в земле. А пустоты эти идут под всем городом. Вот чтоб город не провалился и делают так. Как проваливается под землю город Нижний Тагил, я уже видел. И мне не хотелось, чтоб то же постигло и Березники. Мы и предположить тогда не могли, что сбудутся самые худшие опасения. И все те места, по которым мы так лихо едем на машинке, спустя годы полностью зальёт вода.
Машинка замедляет ход перед завесой из чёрной и толстой резиновой транспортёрной ленты. Несколько полос этой ленты перегораживают весь туннель, свисая с потолка. Водитель даёт сигнал для того, чтоб люди, которые могут оказаться по ту сторону глухой завесы, могли отскочить.
-А это зачем?- спрашиваю я.
-Такие завесы разделяют потоки воздуха от вентиляторов - отвечает водитель.
Я не до конца понимаю, зачем нужно разделять потоки воздуха. Но думаю, что это для того, чтобы воздух доходил до всех уголков и закоулков шахты. Чтобы не было так, что где-то слишком много воздуха, а где-то его нет совсем. На такой глубине воздух - это жизнь. Хочу ещё упомянуть идеальную очистку воздуха у всех двигателей, которые используются под землёй. Дизели, стоящие на машинках и погрузчиках не загрязняют воздух совсем. Запаха выхлопа не чувствуется вообще.
И вот мы подъезжаем к самому сердцу "горы". К тому месту, где работает один из соляных комбайнов. А на этом разрешите закончить на сегодня моё повествование. Завтра допишу.
Journal information