На крышке - Грузия, советский "рай". Голубое небо, оранжевые горы, пальмы, кипарисы. И ровные ряды чайных плантаций. А ещё нарисованы какие-то белые с красным цветочки. Это что, чай так цветёт?
Спереди у коробочки написано вот что.
"Министерство промышленности продовольственных товаров СССР. Главчай".
Тогда ещё была единая страна, и между Россией и Грузией не лежал разрушенный Цхинвал и съеденный галстук Саакашвили. И все мы пили вот этот грузинский чай. Ругали его за плохое качество. Говорили, что в нём "щепки плавают".
Хотя нет. В том чае, что был в коробочке, щепки не плавали. Коробочка-то сороковых годов. Тогда был ещё ручной сбор. Качество чая ручного сбора было довольно высоким. Чаеуборочные машины появились гораздо позже.
"Чистый вес 50 грамм" - сейчас так уже не пишут. Пишут "50 граммов". Кстати, до чего ж мало было чаю в той коробочке. В семидесятые-восьмидесятые годы стандартная расфасовка была по 100 граммов. А я сейчас покупаю большой пакет чая, граммов на триста. Видать после войны чай был большой ценностью.
В дневниках писателя Бориса Шергина есть такая фраза:
-Чай мы пьём по-богатому.
Сидел писатель в послевоенной Москве в коммунальной квартире с печным отоплением. Голодно. Сахара нет. Одна радость - чай заварить покрепче. По-богатому. Может быть, он тоже хранил чай вот в такой коробочке. Заварит чайку и сидит, пишет свои чудные рассказы, вспоминая детство, проведённое в Архангельске. Кстати, там, в Архангельске, во времена его детства люди больше пили кофе. Сказывалась близость Запада. Ведь именно туда, в Архангельск приходили иностранные пароходы. И в самом городе было немало иностранцев.
А вот это задняя сторона коробочки.
Многоразовая упаковка в отличие от сегодняшней одноразовой выглядит как-то особенно солидно и основательно. Выбросить такую коробочку после того, как закончился чай, рука не подымется. Наверное, раньше был чай и в бумажных пакетах. И человек осторожно распечатывал новый бумажный "кубик" чая и пересыпал чай в коробку. А сама коробка стояла на почётном месте. На полке деревенского посудного шкафа, украшенного лаконичной пропильной резьбой.
А сейчас, чтобы коробочка не пустовала и не была бесполезным музейным экспонатом, я храню в ней свёрла. Причём только средних диаметров. Для свёрл побольше есть у меня другая старинная железная коробочка, найденная там же, в заброшенном доме.
Journal information