Воспоминания сотрудника КГБ о службе в Свердловске-44.

   Сегодня я совершенно случайно нарыл в ЖЖ вот эти воспоминания о службе в отделе КГБ Сведловска - 44 , будущего Новоуральска. Воспоминания относятся к началу 60-х годов. Взято вот отсюда. Почему-то на сайте эти воспоминания не подписаны,только вскользь упомянута фамилия Григорьев. Наверняка именно он и был тем начальником Отдела КГБ, оставившим эти воспоминания.
    Сначала идёт небольшой отрывок воспоминаний, не связанный непосредственно с Новоуральском.То, что относится непосредственно к нашему городу, начинается после второй фотографии. Фото города тех лет взяты из Интернета.


Посмотреть на Яндекс.Фотках
     Отбывая к новому месту службы я не мог не вспомнить мудрые советы ушедшего из жизни Смена Прохоровича Давыдова. Особенно отложились в памяти его наставления, данные в моем присутствии новому начальнику 2-го отдела подполковнику Буданову. Зная его слабую черту в характере – повышенное самомнение, он говорил:

– Имей в виду, что в отделе есть грамотные и опытные начальники отделений и руководить ими, как в целом и подчиненным составом – это все равно, что держать дирижерскую палочку к человеческим душам;

– Нельзя позволять себе давать повод представляться всезнающим, всевидящим, стоящим на высоком бугре;

– Умей ценить рациональное зерно из опыта своих предшественников, не скрывая, его заимствования;

– Якание и позирование, также как публичный разнос со словесным поносом своих подопечных, не лучший способ утверждения в роли первого руководителя. Это отвратительный мусор администрирования. Отделения разные по их профилю, как разные по своему характеру их начальники. Одному достаточно сказать пару слов, и он поймет, что от него хотят, другому потребуется «дотошное» аргументированное разъяснение. Иначе говоря, в одну рамку все не уложишь и индивидуальный подход в руководстве звеньями должен являться одним из основных принципов.

Как мне стало известно позже, Буданов, находясь в загранкомандировке, был подчиненным Давыдова, что и определяло харакер наставительной беседы с обращением на «ты». Для меня это был очередной урок, который способствовал формированию необходимого базиса в последующей карьере.



Посмотреть на Яндекс.Фотках



В начале апреля 1960 года я обосновался в роли уполномоченного аппарата КГБ в закрытом городе Свердловск-44 (ныне гор.   Новоуральск ) на правах начальника отдела. Этот стотысячный город с единственным в то время градообразующим предприятием – комбинатом по обогащению Урана (условное наименование «Машзавод») расположен в 40 км от областного центра в живописной местности между сопками Уральского Хребта. Примечательно, что всего в одном километре от него находится рабочий поселок Верхнейвинск, основанный в первой половине XVIII века прославленными промышленниками Демидовыми.

В период царствования императрицы Екатерины II они превратили Урал в «железную кузницу» России. С их именем связано возникновение городов Верхний Уфалей, Верхняя Пышма, Верхняя Салда, Верхний Тагил, Верхняя Тура и др. Прежде чем построить завод в Верхнейвинске, они создали огромный бассейн (Верхнейвинский пруд), обеспечив его наполнение за счет прорытого канала из полноводного озера Таватуй. Воздвигнутая ими плотина в низине на подступах к поселку стоит уже два с половиной века. Я говорю об этом не случайно. Дело в том, что выбор места для строительства атомного объекта полностью зависел от наличия источника водных ресурсов, что объяснялось тем, что на первом этапе развития атомной промышленности, когда обогащение Урана происходило газовоиффузионным методом, требовался большой расход воды. Верхнейвинский пруд мог полностью покрыть эти потребности. Так что невольно хочется сказать спасибо нашим российским талантливым предкам. Из повествований некоторых писателей и историков известно, что за их делами стоял каторжный труд, изобиловавший жестокостями в обращении с подвластными. Но ведь и сами Демидовы «не жалели живота своего» ради процветания империи.

Что же мы можем сказать об истории рождения первенца атомной промышленности и города Свердловск-44 ( Новоуральск ). Прежде всего, следует отметить, что за разработкой этого грандиозного проекта стояла многочисленная группа крупных советских ученых, а ответственность за его реализацию была возложена Сталиным на Лаврентия Берию. Генералиссимус знал, что этот человек, обладая организаторскими способностями, жестоким нравом и в то же время угодником, примет все возможные меры к выполнению поставленной задачи. При условии обострения международной обстановки, инициированной Черчиллем и Трумэном, решение Сталина воспринималось как оправданная мера, и Берия не обманул его надежд. Масштабная стройка развернулась по всем направлениям. Жилье и охранная зона строились заключенными, промышленные площадки – военно-строительными отрядами. К монтажу оборудования привлекались подготовленные специалисты, прошедшие всестороннюю проверку через «фильтры» КГБ. Одновременно формировались режимные органы. Разумеется, что не все обходилось гладко. Были «ЧП» с гибелью людей. Не многим от каторжного труда отличалась служба военных строителей. Под гнетом железной дисциплины, они работали по двенадцать часов в сутки.

Посмотреть на Яндекс.Фотках

В конечном счете, город оказался за высоким забором с четырьмя КПП. По его периметру была установлена контрольноследовая полоса, слежение за которой осуществлялось с наблюдательных вышек военнослужащими полка спецвойск МВД. Ко времени моего приезда, а это, как говорят, «от закладки первого кирпича» прошло около 15 лет, город приобрел красивое лицо с развитой инфраструктурой, а комбинат уже переходил на новые технологии. Более того, он был поставщиком демонтируемых диффузионных машин и своих специалистов в Китай, где на основе правительственных соглашений строился аналогичный комбинат.

В общем, так или иначе, в определенной мере, мы помогли Китаю стать ядерной державой. Главной задачей аппарата КГБ в гор. Свердловск-44, испытавшего режим двойного подчинения – местному Управлению и 10-му отделу 6-го Управления Центра, являлось в первую очередь обеспечение режима секретности и ядерной безопасности. Кроме того, значительное внимание уделялось работе в 30-ти километровой зоне окружения объекта в плане выявления возможного оседания агентуры спецслужб противника, на основе имевшихся ориентировок.


Посмотреть на Яндекс.Фотках

В этой связи аппаратом проводилась большая профилактическая работа в виде выступлений оперработников с лекциями «О противодействии иностранным спецслужбам в их подрывной деятельности «против СССР», в которых фигурировали примеры из практики сотрудников аппарата, и в частности, о факте разоблачения агента американской разведки Шатрова. Не могу не поделиться одной трогательной историей, явившейся результатом профилактической работы. Как хорошо помню, в 1962 году накануне празднования Дня Победы на мое имя поступило письмо от жителя села Тарасовки Семена Приходько следующего содержания: «Уважаемый начальник Григорьев, прошу найти возможным навестить меня для сообщения важных сведений. Другого пути увидеться с Вами у меня нет». Далее был указан адрес и фамилия Семена

Не без чувства сомнений и тревоги я все же решился увидеться с автором письма, поскольку полагал, что здесь есть какая-то интрига. В порядке подстраховки я через доступные каналы навел справки о его личности. Оказалось, что он работает трактористом в местном совхозе и характеризуется с положительной стороны. В воскресный день, прибыв по указанному адресу, я увидел старенький покосившийся деревянный дом с приличным подворьем. Лай собаки известил хозяина о появлении «чужака», и он появился у калитки ворот. Когда я представился, на глазах Приходько появились слезы, и он дрожащим голосом произнес:

– Я уже догадался, что это Вы, – после чего радушно пригласил в дом, где познакомил с красавицей женою и двумя сыновьями – близняшками 13-ти лет. Он попросил их оставить нас наедине, и когда они удалились, около 2-х часов «исповедовался», как осенью 1941 года по окончании средней школы в селе Билимбай, Семен в связи с началом Великой Отечественной войны был призван в армию. Самым тяжким для него переживанием являлась разлука с любимой девушкой, с которой они поклялись друг другу в вечной любви.


Посмотреть на Яндекс.Фотках

– И, как видите, – говорил Семен, – любовь, прошедшая через испытания, завершилась богоугодным семейным счастьем. От такого начала «важного сообщения», я чуть было не усомнился в его психической полноценности, но он как бы поняв это, взволнованно продолжал:

– Уже через полгода я оказался в плену у немцев, когда наша часть в районе г. Гдова потерпела страшное поражение. После процесса регистрации и фильтрации в Гестапо меня водворили в Псковский лагерь для советских военнопленных.

В дальнейшем Семен достаточно много говорил об ужасающем режиме в лагере, и на каких работах использовались военнопленные, а также о предателях некоторых советских граждан, вступивших на путь сотрудничества с фашистскими властями. И, наконец, он дошел в своем повествовании до события, которое предоставляло для меня определенный интерес. Оно было связано с появлением в лагере члена зарубежной  антисоветской организации НТС Дмитрия Белявского в форме немецкого офицера. Он отбирал среди военнопленных наиболее грамотных лиц и проводил их идеологическую обработку. В число таких «избранников» попал и Семен.

С его слов Белявский прогнозировал в скором времени наступление «новой эры» в истории Российского Отечества, когда будут возрождены честь его поруганных патриотов и духовное наследие православия. Он призывал пополнить ряды национально-трудового союза в борьбе за правое дело.

В личный беседе с Семеном он утверждал, что если сохранится коммунистический режим в России, то все, кто сегодня пребывает в лагерях военнопленных, будут казнены как изменники.

– Он поколебал мою веру, – говорил далее Семен, – в возможность победы над гитлеровской Германией, а когда я поведал ему о свих страданиях по поводу разлуки с любимой Феей, он сказал – Не переживай… Если победим, то я лично поспособствую тебе без промедлений возвратиться в родные пенаты.

– Ну и с чем Вы вышли из этой ситуации? И что Вас волнует сейчас? – спросил я.

– Дело в том, пояснил Семен, – что Белявский со мной больше не встречался, но на первой встрече он записал все мои автобиографические данные и адрес прежнего места жительства. Видимо, я по каким-то причинам ему не понравился. В то же время меня насторожила при расставании его фраза: «Когда потребуется, я Вас найду, где бы Вы ни были». Вот, с тех пор я хожу как неприкаянный. Все думаю, не записал ли он меня в свои агенты? Потому и решил обратиться к Вам.

– Тогда уж расскажите, – попросил я, – как складывалась Ваша жизнь в последующие годы?

– В августе сорок третьего года, – заявил Семен, – когда группу военнопленных с моим участием направили на восстановление разрушенного моста через речку Череха, там оказалась засада партизанского отряда, который освободил нас из плена в количестве 18 человек. В составе этого отряда входившего в бригаду Цынченко я и партизанил, пока мы не соединились с кадровыми частями Советской Армии, прорвавшими блокаду Ленинграда. Там я кровушку свою пролил – был ранен и лежал в госпитале.

Посмотреть на Яндекс.Фотках

В заключение беседы Семен похвалился своими наградами, показав медали «За отвагу», «За победу над Германией» и орден «Отечественной войны I степени». На прощание, появившаяся Фрося накормила нас добротным борщом и жареной курятиной. Я обратил внимание, с какой теплотой и уважением они обращались друг к другу, что и впрямь, видимо, свидетельствовало о большом семейном счастье.

Проверкой было установлено, что «НТС’овец Белявский оказался официальным сотрудником «Абвера» и подбирал из числа военнопленных кандидатов для обучения в разведшколах с последующей заброской в тыл Красной Армии для осуществления разведывательных и диверсионных актов. Значительная их часть явилась в органы КГБ с повинной. Белявский в 1943 году был уничтожен партизанами. В порядке товарищеской помощи я сделал для Приходько постоянный пропуск в город, чтобы он мог обеспечивать семью деликатесными продуктами, о которых в других местах только мечтали. За четыре года пребывания на службе в закрытом городе немало было и других волнующих событий, которые несли в себе уроки жизни.

Я полюбил этот город, приобрел много товарищей и друзей. С удовлетворением вспоминал встречи с цветом нашей науки в области атомной физики академиками – Михаилом Дмитриевичем Милионщиковым, Исааком Константиновичем Кикоиным, Анатолием Петровичем Александровым, докторами наук – Ашотом Амаяковичем Сагомонняном и Юрием Сергеевичем Корякиным. Что касается отношений с директорами комбината Игорем Дмитриевичем Мороховым (ставшим Зам. министра среднего машиностроения) и Андреем Иосифовичем Савчуком, то они носили повседневный многоплановый характер. Во вне служебной обстановки мы общались с семьями, и это переросло в многолетнюю дружбу с ее продолжением на столичных «площадках».

Посмотреть на Яндекс.Фотках


Интересны и комментарии к этому материалу, выложенные там же, на сайте. Их два.

Да были времена! однокурсники в этот город 1974 г на выходные домой ездили по пропускам, а по голосу Америки «мерикосы «поздравляли ракетчиков Верхнейвинска и нижней Туры. Зато какие записи привозили
тогда мальчишки ( Роллинг Стоунз, Дип перпл и.т.д.) Их отцы и братья тоже могли слушать эфир… Так несмотря на холодную войну проникал к нам классический рок

Посмотреть на Яндекс.Фотках

И ещё один, принадлежащий Василию Лукьянову, автору книги "А Родина нас не забыла". Текста книги в Интернете не нашёл, но в нашей библиотеке она есть.

Да времена были прекрасные и мы были молоды солдаты-строители и в самоволки тёмными уральскими ночами бегали в Северный поселок на Шевченко( естественно у кого была возможность, я служил электриком, там курсы прошел)Служил ровно 3 года с ноября 1960 по ноябрь 1963,оставил там свои ножки, зимой 1963(дембильский год)сильно поморозился. Немного подлатали ,закололи ,а тут и дембель подошел. Спал прижавши колено к подбородку, а перед пенсией уже практически ходить не мог и медики не берутся лечить.
«Это у Вас следствие обморожения». Вот сейчас на пенсии занялся журналистикой, писательской ,правозащитной деятельностью. Можете найти в Интернете мою книгу «А Родина нас не забыла…» Василий Лукьянов. про нашу службу, это одна из первых книг на эту тему. Тогдашний мэр  Новоуральска  объявил мне за неё благодарность. Ракетчиков 2 дивизиона, этих мазил из Верхней Пышмы, которые сбили своего истребителя Сергея Сафонова(он с Урала),а потом ездили по гарнизонам и гнали дуру «О своём подвиге». На оцеплении по поимке Пауэрса были задействованы наши сержанты. Там была полковая школа нашей дивизии в Верхней Пышме. А 1 дивизион ракетчиков стоял за нашим забором,. парни нормальные им можно приветы слать. Когда наши горе стрелки поняли что Пауэрс уйдет, Савицкий командующий ПВО СССР приказал пилоту истребителя капитану Ментюкову, самолёт которого вообще был безоружен и не имел высотного снаряжения ,т.к. был на перегоне таранить нарушителя. Капитан мог отказаться ,но он попросил, что бы позаботились о его старой матери и беременной жене и попросил навести его на цель. На цель его навели и он пролетая над У-2 на большой скорости ,воэможно, ещё включил форсаж или как ,но вообщем турбулентностью У-2 раскачало ,и У-2 отвалилось одно крыло и он пошел вниз, а Пауэрс катапультировался. Ментюкова чуть не угробили доблестные «ворошиловские стрелки из 2 дивизиона. Родина не забыла героя-капитана, наградив его часами «Командирские» и кулак под нос: «Если вякнешь, что ты сбил у-2,то Колыма тебе обеспечена!» И он молчал более 30 лет, вот так у нас чествуют героев. У нас у солдат подписка была на25 лет, мы и не мукали ни о чем. Хотя эту историю Новоуральцы многие знали. Хрущеву нужно было доказать ,что у нас есть ракеты. Возможно, этот блеф и повлиял на Карибский кризис, особенно врезалась кошмарная ночь с 27 на 28 октября 1962 года, когда на промплощадку в очередь за головками стояли ракетные тягачи за нашим полковым забором. А несчастный Хрущев очень долго говорил по телевизору. На него страшно было смотреть, досталось ему крепко. Отбоя в ту ночь не было ,мы ходили к ракетчикам стоявшими за боеголовками, кидали им пачки сигарет через колючку. Часа в 3 легли в казарме, а в 6 подьём. А днем по радио объявили ,что за дело взялись дипломаты. Что касается музыкальных шедевров, то наоборот мы приобщали дам с коммутатора к цивилизации. В ту пору в моду входили БИТЛЗ, понимаете, что слушать их считалось смертным грехом. Но у наших электриков на участке было 3 катушечных магнитофона и мы ночами записывали «буржуазную музыку» и потом крутили девочкам из коммутатора. Девочки нас благодарили за это ,будили утром, предупреждали о появлении патрулей, и помогали друг другу как могли. Мы знали друг друга только по номерам, фамилий не спрашивали. Не знаю сколько внуков у моего любимого номера 5 и какова её судьба, так мило ворковали ночами, но …Потом нас девочки «продали» врачам, медсестрам и уже оттуда стали раздаваться нежные голоса: Мальчики включите пожалуйста нам «битлов»,ну пожалуста» нам не жалко. Когда кто то подходил к дежурке ,то мы битлов выключали. Стукачей даже среди солдат было море. Как нам говорили бывалые зэки, перекрасившие после марта 1953 года в «Вольняшек» » Парни прижмите языки ,здесь на 3х человек один стукач приходится» Они были правы. Кстати, в Свердловке 44 бы ли участники подавления мятежа в Венгрии в 1956 году ,около 2х рот( уже гражданские). Что б языком не молотили, дали подписку на 25 годочков и паши. Вообщем хорошего мало в этих зонах пахать. За 3 года службы один раз получил увольнение и то на губу забрали, Самое страшное, когда в «Кыштым проклятый» кидали в командировки. Мне большинство приходилось дежурить в ночную смену и если всё нормально, то я навещал даму сердца на Шевченко, слышал снесли эту улицу в 1971году. Хочешь пить умей крутится. Кстати, в  Новоуральске  есть моя книга в Публичной библиотеке , в музее, архиве. Я туда 10 экземпляров послал.» А Родина нас не забыла…» А что хорошо, то никакой «дедовщины» у нас и в помине не было, потому что не брали до 1967 года в армию уголовников.


Напоследок спрошу, знает ли кто-нибудь об агенте американской разведки Шатрове?