Как там в песне поётся:
Уходят башенки вокзала,
И удаляется причал,
Как важно всё, что ты сказала,
И что в ответ я прокричал,
В моём детстве родственники очень любили петь эту песню. А я слушал и мечтал о разных вокзалах-причалах. Там где вода, кругом вода. И когда в возрасте восемнадцати лет, будучи в армии, я попал в Пермь, то первое же место, куда я побежал - это как раз был речной вокзал. Широченная гладь Камы, теплоходы, буксиры, баржи, чайки. Величаво проплыл мимо меня маленький шустрый "Восход". А потом встал на крылья и побежал куда-то туда, в неведомые мне, солдатику, дали. Медленно тянулся длинный и серый сухогруз "Волгонефть". А после него долго, тяжело и плавно накатывали на причал волны.
Центром всего этого водного царства как раз и был речной вокзал. Я конечно же зашёл внутрь, походил по залам. Сейчас я пытаюсь вспомнить, что я там видел. И ничего не припоминаю. Вообще. Что вокруг вокзала помню, что внутри - нет. Помню, что рядом на бетонных подпорках стояла "Ракета". В этой "Ракете" был Музей Камы. В тот, самый первый раз я не зашёл в этот музей. Было уже поздно и он был закрыт. А потом, годы и годы спустя, в разгар девяностых ту "Ракету" перекрасили в чёрный и сделали в ней бар "Чёрная акула". Красивый серебристый кораблик - и вдруг в чёрный.
И вот теперь мы сюда вернулись.
Солидное белое здание, хоть и без башенок. Это и есть пермский речной вокзал. С первого взгляда так и кажется, что здесь кипит жизнь. Что внутри люди стоят у касс, покупают билеты, тычут пальцем в карту и говорят:
-А мы поплывём вон туда.
А вот если обойти со стороны реки...
Тут всё становится ясно. Обыкновеннейшая заброшка. Увидев упавшую секцию забора, Аля потащила меня к этому зданию.
Так войдём же внутрь здания, которое ещё не так давно было одним из центров большого и красивого города Перми.
Внутри заброшенный вокзал грандиозен. Почти как какой-нибудь Карнак-Луксор. В этих четырёхгранных мраморных колоннах, в скромных лаконичных капителях и кессонированном потолке есть нечто древнеегипетское. Сходство дополняет окраска кессонов. Вон там должен стоять трон правителя Верхнего, Нижнего и прочего Египта. Или на худой конец Верхней и Нижней Камы от Соликамска до Нижнекамска.
Здесь капители колонн чуть попышнее.
И напоминание, которое художник сделал, уходя. "Не забыть тут порисовать". Он сюда ещё вернётся с палитрой и этюдником. И запечатлеет пыльную красоту главной в городе Перми заброшки.
Мощная лестница, ведущая наверх.
Второй этаж. Те же кессоны, только без колонн, уже лёгкие и в бело-голубой гамме.
И красивый рельеф на тему истории плавания людей по Каме. И флота вообще. Потому что здесь изображены кораблики, которые явно не для Камы. Великий Шкипер в высоких сапогах до самых ушей. Рельеф несомненно сделан уже в более позднее время, чем весь вокзал. Если здание - типичный сталинский классицизм, то рельеф - произведение годов семидесятых. Несколько легкомысленный и условно-декоративный.
Пароход "Пожва". Хотя в Пожве вроде бы построили паровоз, а не пароход. Железной дороги в Пожве кстати нет. А паровоз построили на заводах братьев Всеволожских в то же самое время, когда была уже построена дорога Петербург-Царское село. Его разобрали и отправили в Питер по воде. Пожвинский паровоз был вторым русским паровозом после паровоза Черепановых.
Хотя вот, фотку нашёл. Как раз из Пожвы. Значит и пароходы там были.
И современный человек и пароход. Человек почему-то стоит, разведя руки. Почему? Признает своё бессилье перед чем-то? А судно у нас под флагом КРП. Камского речного пароходства.
Учёный 18-го века сидит перед глобусом и смотрит. Ну и где тут у них Урал? Где Кама? А может и нет вовсе никакой Камы? Одна сплошная дикая Тартария, где живут люди с пёсьими головами.
Чайка. Изрядно уже правда запылившаяся.
Прямо под рельефом поктинутое "гнездо" рабочих-ремонтников. До какого-то времени они работали тут. Сбивали штукатурку и ставили в окна пластиковые стеклопакеты. С фасада все окна уже в пластике. Но какой-то внезапно случившийся катаклизм разогнал всех рабочих. Где-то здесь же на потолке висят давно уже отключенные видеокамеры.
Напротив вовсю идёт ремонт вокзала Пермь -1. Туалет привокзальный точно такой же как в Свердловске. Тот же "неорусский" стиль.
А здесь тихо. Неслышные шаги и разговоры вполголоса. Самый громкий звук - щелчок затвора фотоаппарата.
Придут ли рабочие когда-нибудь опять в эти залы? Натянут ли эти изрядно пропылённые штаны и куртки?
А сиденья скорее всего ещё те. На которых сидели пассажиры, ожидая теплохода в Сарапул или Чайковский.
Расписания, которые явно помнят лучшие времена. Хотел я прихватить один листик на память, да только слишком он был велик.
Пол, похожий на потолок.
И счастье, которое, конечно не за горами. В данном случае оно за пыльными, грязными стёклами. Лучше бы всё ж за горами было. Не так безнадёжно.
Аля и зеркало.
Лезем выше. Жалко тут башенок нет.А то бы посмотрели на Пермь сверху.
И где-то наверху - письмена. Летопись, длинная и непонятная как жизнь. Каждый говорит своё и не отвечает на слова тех, кто писал до него. "Эгоист, эгоист, эгоиста кусок. Котик". Какофония. И кто в этом разберётся? А раньше, судя по всему этим были расписаны и стены.
И вопрос. "А "П" - это Путин?" А вдруг и вправду та огромная деревянная буква "П", которая стала символоим Перми обозначает Путина? Такое вот замаскированное низкопоклонство.
Стихотворная дверь. Стихи грустные. Да ещё и с ошибкой написано. "Построян", "приблежается".
Нам на реке построен дом,
Где шторм бушует подо льдом,
И в этом доме не до сна,
Ведь приближается весна.
В предыдущем посте была надпись "Пермь" на стене. Она где-то там, за дверью. А снаружи мы видим вот такое объявление. "Ведутся реставрационные работы". Вон оно что. Реставрационные.
А напоследок фотка того же места 1970-го года.
Journal information