Выложить что ли немного прошлогоднего. Шли мы значит с Алей по Перми. Устали страшно от неспешных прогулок по культурной столице. По какой уж улице мы шли, я даже не припомню. Помню, что где-то в центре.
И вдруг замечаем нечто интересное. Небольшая площадь, а по периметру картинки силуэтно-рельефные.
Смотрим. Сначала было что-то совсем уж непонятное. Абстракционизм какой-то. Хотя мы были готовы ко всему. Культурная столица всё же. Она и должна производить на грустных провинциалов подобное впечатление.
Что это? Тень архиерея с ложкой в руке и женщина?
Тут уже пошло чуть более конкретное искусство. Хвосты чьи-то. Утки со свёрнутыми шеями.
Ворона опять же. Бронзовая.
А потом мы сообразили, что мы с обратной стороны подошли, а надо было с лицевой. И тогда непонятные хвосты обернулись котом учёным и русалкой, что на ветвях стидит. Это ж сказки Пушкина- не сразу догадались мы. А утки - это оказывается совсем не утки, а цапли со сломанными ногами. А были у Пушкина цапли?
А тень архиерея с ложкой оказалась царём Додоном и Шемаханской царицей. Царь Додон, как ему и положено, со скипетром, а совсем не с ложкой.
Ворона же венчала композицию на тему: "С первого щелка подпрыгнул поп до потолка". Причём симпатии автора скульптуры тут явно на стороне страдающего духовенства. А никак не на стороне народа в виде Балды с его идиотской улыбкой.
Долго мы ходили вокруг да около, разглядывая эти рельефы то с одной, то с другой стороны. Кстати почти все они двусторонние, кроме Шемаханской царицы. Именно на неё нам посчастливилось выйти не с той стороны.
А это "Сказка о царе Салтане".
Разглядывали мы эти рельефы, да так увлеклись, что о самом Пушкине и позабыли. А он как будто презирая нас, неразумных, повернулся к нам своей бронзовой спиной.
Journal information