После поездки в заброшенный военный бункер на окраине Большого Истока, Володя сказал нам:
-А потом мы поедем в Екатеринбурге в одно интересное место, а в какое - догадайтесь сами. К тому же, вы там уже были.
Естественно, догадаться мы не могли. Мы в самых разных местах Екатеринбурга были. Хотя мест, в которых мы таки не были - гораздо больше. Кстати. Поездка наша в военный бункер была отражена сразу в трёх постах в сообществе. Здесь, здесь, и здесь.
И вот, наконец мы подъехали к обещанному месту. Было нас четверо- Элла, Володя и мы с Алей.
-Ты что, привёз нас к тюрьме? Вряд ли мы тут были.
Но оказалось, что приехали мы не в тюрьму, а на кладбище. А тюремные стены лишь примыкают к территории погоста. Это было Ивановское кладбище почти в самом центре Екатеринбурга. Мы и вправду тут бывали.
Года два назад, в марте, мы ездили в Ново-Тихвинский монастырь. А оттуда заехали сюда, на кладбище. Впечатлений от поездки было множество, но пост я тогда так и не написал, уж не знаю почему. Такое иногда бывает. Смотрю сейчас фото из той поездки, и думаю - столько всего там было, и ни строчки не написано. Обычно так бывает, если сразу после поездки случается что-нибудь неприятное. Тогда я забываю написать. Но что случилось в тот раз?
Мы подъехали к Ивановскому кладбищу со стороны мемориала павшим в Гражданской войне. Само кладбище очень своеобразное. Оно имеет как бы два полюса - Свято-Иоанновский собор и этот самый коммунистический мемориал. Именно между ними пролегает его главная аллея.
А логическим центром Ивановского кладбища стали три могилы - Павла Петровича Бажова, иеросхимонаха Константина и Петра Ермакова.
Огромный памятник участникам Гражданской войны уникален тем, что его воздвигли здесь в самую эпоху Перестройки, уже после 1985-го года. Когда люди не отказались пока от коммунизма, но уже стали пересматривать старые советские, ещё сталинские "каноны". Чью память нужно увековечивать, а чью - нет. Здесь ещё нет мотивов общей памяти красных и белых, как участников одной войны и сыновей одной Родины. Здесь только красные. Но уже упомянуты те герои войны, которые были репрессированы в тридцатые. Напротив многих фамилий так и написано - расстрелян.
Упомянуты здесь и павшие анархисты. Пусть они и анархисты, но воевали-то они за ту же самую Советскую власть, за тот же социализм, что и верные ленинцы. И за него же погибли.
Такой подход к исторической памяти был немыслим в более ранние советские времена. В семидесятые и в начале восьмидесятых. Тогда никто не осмелился бы писать на памятниках - расстрелян. Да и анархистам не стали бы ставить памятники. Ведь анархист по советским меркам - это герой чисто карикатурный - пьяный матросик, увешанный гранатами, первым бегущий с поля боя. А чуть позже, в девяностые, уже не стали бы ставить памятники красным героям гражданской войны. Идеалы сменились, и памятники стали ставить белым. Вот и получается, что этот монумент, наверное, единственный в своём роде, поставленный в переломную эпоху. Последняя вспышка коммунистического идеализма перед крахом. Когда люди ещё верили в то, что социализм, очистившись от перегибов и извращений, засияет новыми красками и ещё приведёт нас к новым свершениям. Верили в великое счастье. В это верил тогда и я...
За огромным монументом - могильные плиты, лежащие прямо в траве. Это совершенно нетипично для русских кладбищ, чисто западное решение.
Вдруг посреди "газона с могилами" - обыкновенный советский обелиск. Почему он стоит тут? Может быть, наследники покойной не могли согласиться с авторской концепцией "плит в траве". И переупрямили именитых архитекторов. Здесь похоронена Чернова Раиса Яковлевна. Кем она была? В 1920-м году ей было восемнадцать. Неужели и она воевала в Гражданскую?
А дальше по аллее - могилы свердловской элиты 40-х, 50-х годов. Артисты, поэты, художники. Чаще всего к настоящему времени уже подзабытые.
Мне кажется, нужно всегда писать на могиле, кем был этот человек. Часто имя и фамилия покойного ни о чём не говорит. А если написано - поэт, то поневоле придёшь и пороешься в Интернете, а что же написал этот поэт. И вспомнишь человека, некогда жившего с тобой на одной и той же уральской земле.
Попадаются памятники дореволюционные. На иных уже не разобрать, кто тут похоронен. Почему-то раньше буквы выбивали неглубоко, мрамор был рыхлым, зернистым. И прочитать то, что там было выбито, очень трудно.
Попадаются памятники, с виду тоже дореволюционные. Но на них уже современные надписи и таблички с фотографиями. Говорят, бывали случаи, что красивые старинные памятники использовали повторно. А может это стилизация под старину?
Есть и такие памятники.
Могила главного доменщика Высоцкого. И ведь совсем молодой. Наверное, сгорел, раньше времени износился на своей огненной, металлургической работе. Всю войну у печей - огромная ответственность и огромные нагрузки.
Около многих памятников литые чугунные ограды.Большинство из них сделано на ВИЗе. Иногда на оградах так и написано - ВИЗ.
А вот и центр. Огромный памятник Бажову. Сам-то памятник хорош. Но... Не на кладбище бы ему стоять.
Место вечного упокоения располагает к скромности. И гигантские памятники как-то здесь неуместны. К тому же это кажется диким, что самый большой и величественный памятник великому писателю стоит именно на кладбище. Не на площади, не на людной улице, где он был бы всем виден, а тут. На улицах и площадях тоже есть памятники Бажову, но они гораздо скромнее и мельче.
Рядом с огромным Бажовым небольшой железный крестик старца иеросхимонаха Константина Шипунова. По преданию монах Константин учился вместе с Бажовым в семинарии. И однажды сказал будущему писателю:
-Я у тебя, Паша, в ногах лежать буду.
Так и случилось. Старца похоронили совсем рядом с Бажовым, буквально "в ногах". На могиле отца Константина всегда цветы и свечи. Какой-то мужчина долго сидел у могилы священника, размышляя о чём-то своём. Я сфотографировал могилу уже после того, как он ушёл.
Могила старца редко пустует. К нему при жизни приходили люди за советом и утешением, приходят и сейчас.
И вдруг - белка. Кладбищенская белка огромная, серая и невообразимо пушистая. Кажется, что все белки, которых я видел до этого, были куда меньше. Она пробежала по дереву, втиснулась в небольшой домик-кормушку, что-то там сгрызла и выскользнула наружу.
Вдруг появилась ещё одна. Белки стали носиться по деревьям, размахивая длинными хвостами. Потом к ним присоединилась третья. Одна из белок промчалась по гранитным камням памятника Бажову совсем близко от нас. Здесь пушистым зверькам раздолье. Люди идут сюда постоянно. Кто к Бажову, кто к отцу Константину. Кто-нибудь да и насыплет в кормушку крошек или семечек.
А ещё это место любят синицы. Так и чередуются у кормушки. Белки- синицы - опять белки. Интересно, писал ли Бажов про белок или про синиц.
Про кошку, про лисичку писал, про лебедей, даже про филина писал. А про белку нет. Но к сожалению, бажовские "герои" возле его памятника не живут. Ни лисички, ни лебеди.
И вдруг здесь же, недалеко, памятник Петру Ермакову. Тому самому, что считался цареубийцей вместе с Юровским. О том, что это именно тот Ермаков, говорят следы краски, которой был залит памятник.
Все конечно знают легенду, что на каком-то праздничном собрании подвыпивший Ермаков, считавшийся в Свердловске знаменитостью, подошёл к Жукову и стал рассказывать о том, как он убивал царскую семью. И будто бы Жуков ему руки не подал. Такая вот легенда, не знаю, правдивая ли. Кстати, а где похоронен сам Юровский? Поищу в Интернете, может узнаю.
Вот так и сошлись посреди Ивановского кладбища в Екатеринбурге три символа противоречивого двадцатого века. Святость, талант и преступление. А мы побывали потом ещё на одном кладбище Екатеринбурга - Широкореченском. Но об этом я расскажу в следующий раз.
Journal information