Вчера мы ходили в театр на предпросмотр нового спектакля «Монте Кристо. Я Эдмон Дантес». Давненько в блоге моём не было ничего театрального. Проза жизни заедает, заедает, скоро заест окончательно. А тут вдруг. Пригласила нас Женя. Она сама на предпросмотр пойти не могла, дела. А нас с Алей делегировала вместо себя.
И вот, подходим к театру. Наш театр перед важными премьерами украшает свой фасад, чтобы каждому прохожему было видно – готовится что-то новое и необычное. Смотрится мощно. Маяк, море, чайки. И чёрный силуэт в плаще и цилиндре посреди всего этого. Это сам таинственнейший граф Монте-Кристо. Мы присмотрелись. А чайки-то тоже чёрные. Но ведь им же положено быть белыми. Такой вот страшный, тревожащий символ. Как ослепительно-чёрное солнце в «Тихом Доне».
- Вы куда?
-На предпросмотр.
-Тогда вам к служебному входу.
Там пускают по спискам. И какое счастье – мы в этих списках есть. Непередаваемое ощущение. Турникет щёлкнул, и мы в театре. В том мире обыденных коридоров и лестниц, которые ведут в сверкающие залы. Здесь мы не были со времён нашей экскурсии. Не портит наше настроение даже бесконтактное измерение температуры тела, стандартное противовирусное мероприятие. Температура почти как у трупов – 32 и 34 градуса. Но и это кажется преддверием спектакля.
Театр уж полон… Ну, не совсем полон. Здесь те, кого пригласили. Друзья театра, журналисты, люди театра. Иногда это люди нереально, как-то театрально красивые. И я чувствую себя среди них немного неловко. Стесняюсь своей будничности человека с улицы.
Здесь же, где-то с краю сидит и режиссёр этого спектакля Николай Покотыло. Мы сразу обратили на него внимание, хотя и не знали, кто он. Но чем-то он привлёк наше внимание. Может быть, своим волнением или заинтересованным взглядом, непохожим на взгляд зрителя.
Николай Покотыло и директор нашего театра Андрей Анатольевич Костюшкин
Разве можно говорить о графе Монте-Кристо средствами оперетты? Ведь это очень печальный роман. Будет ли там место музыке и танцам? Можно ли вообще поставить спектакль по «графу»? Ведь в романе много моря, солнца, белых парусов – всего того, что не передашь театральными средствами. Музыканты в оркестровой яме настраивают свои инструменты, а мы смотрим на занавес. Что он скрывает?
Сейчас он поднимется, а за ним море, паруса, солнечный город Марсель. Вдруг. Занавес поднимается, а за ним – тюрьма. Мрачная тюрьма, луч прожектора, шарящий по сторонам, и два полубезумных узника – Эдмон Дантес и аббат Фариа.
Узники замка Иф. Фото из ВК
Потом будет и Марсель, и Рим, и Париж. Всё это – одна и та же декорация-трансформер. Она может быть и мрачной, и весёлой, и торжественной. Одна и та же конструкция. Трансформируемые декорации, похоже стали отличительной особенностью нашего театра. Она – и дворец, и тюрьма, и матросский кабачок.
Конструкция движется и меняется неуловимо. Она живёт какой-то своей таинственной жизнью. Она поворачивается вместе со сценой. Часто я даже не успеваю заметить – как. Замечаю только подсветку. Дворец отличается от тюрьмы только ею. Рельефы стен золотые – дворец, тускло блестящие как антрацит – тюрьма. Одна стена как будто сложена из сундуков. Наверное, это символ сокровищ острова Монте Кристо. И может быть, была запланирована сцена, когда Дантес, сбежав из тюрьмы, находит грот и сундуки с сокровищами. Но эту сцену потом вырезали, обретение сокровищ оставили за кадром. И Дантес в одно мгновение превращается из узника в несметно богатого и таинственного графа. А «нереализованные» сундуки так и остаются лёгким намёком.
Граф и Али. Горка сундуков явно видна за их спинами
Сюжет пересказывать не буду, он всем хорошо известен. Это месть. Хорошо организованная, холодная, страшная месть человека, которого лишили любви и свободы, лишили самой жизни. Эдмон Дантес в 19-м веке воевал оружием, которое стало популярно гораздо позже. Это оружие – компромат, манипуляция. Сделать так, чтоб твои враги истребили себя сами, сломать им жизнь, лишить доброго имени, разорить. Сложная игра со смертью. И она у героя получалась.
Но однажды он понял, что заигрался. Он видел себя кукловодом, дёргающим людей-кукол за ниточки. И вдруг осознал, что тоже стал игрушкой в руках тёмной силы. Для которой уже не важна ни месть, ни справедливость. Ещё немного, и начнут гибнуть люди, которые перед графом были ни в чём не виноваты. Дантес сумел остановить эту дьявольскую игру, но одну невинную жизнь всё же погубил.
А где же тут место музыке, песням, танцам, ярким костюмам – всему тому, чем славится наш театр? К моему удивлению, всему этому тут место тоже было. И радость, искренний смех, любовь присутствовали на сцене постоянно. Радость молодого капитана Эдмона и его невесты Мерседес, их любовь, буйное веселье римского карнавала, вечно неспящий Париж.
И обо всём этом говорилось сочным и искренним языком зажигательных танцев. И какие-нибудь смешные детали. Например, густая бутафорская «театральная» пыль, которая поднялась, когда судья захлопнул свою папку с протоколом. Оперетта остаётся опереттой, даже если главный герой – это граф Монте Кристо, демон-мститель. И тут же – казнь как праздник, казнь как карнавал. Со зрителями, которые рассаживаются согласно купленным билетам. Костюмы, но меч настоящий.
Сцена казни
И я вдруг понял, что же напоминают мне эти декорации -трансформеры. Арки и косо идущие лестницы. Это ж Колизей! Место, где люди и звери убивают друг друга на потеху публике. Где гладиаторы обладают навыками актёров и стараются убить своего противника как можно более зрелищно. И кто там сидит в тёмной императорской ложе?
Спектакль меня поразил. Я всё время просидел, напряжённо всматриваясь в лица актёров и актрис, в их костюмы, вслушивался в голоса. Старался всё сфотографировать, но вышло «как всегда». Если один снимок из десяти получился более-менее удачным – и то хорошо. Я почему-то думал, что героев в юности и их же в зрелом возрасте будут играть одни и те же актёры. Но это оказалось не так. И я просто не узнавал героев, когда действие пошло дальше.
-А кто ж тут прокурор де Вильфор?
-Да вот же он.
Только вот он стал гораздо выше и стройнее. Вырос за двадцать лет.
Евгений Довгер в роли де Вильфора. Фото из ВК
Кстати. Я опять сильно почувствовал свою дремучесть. Точно также, как и на просмотре «Дурочек». Я ведь не читал «Графа Монте Кристо». Смотрел два разных фильма, снятых по этому роману, но не читал. Надо бы восполнить пробел в своём образовании и всё же прочитать роман. Пост допишу – пойду читать. Так что спектакль несёт ещё и развивающую функцию. Он подтолкнул меня к саморазвитию.
А теперь мне хочется поблагодарить всех тех, кто делал этот спектакль. Режиссёра, актёров, актрис, художников, гримёров, рабочих, руководителей театра. Всех-всех. Спасибо огромное от зрителей. Вы потрудились на славу. Отдельное спасибо за свет и яркие, причудливые костюмы.
После того, как занавес опустился, режиссёр Николай Покотыло и его супруга прямо-таки помчались на сцену, за занавес, к актёрам. Что они хотели им сказать? Поругать или похвалить? Указать на достоинства или изобличить недостатки актёрской игры? Нам это неизвестно. Театральная «кухня» - это не для зрителей. Это уж пусть профессионалы сами обсуждают свои дела. Но я думаю, что всё же они хотели поделиться радостью. Спектакль получился. И я приглашаю всех на его премьеру. Приходите. Это будет незабываемое зрелище.
А ещё, нашему театру вручили Золотую Маску. Директор театра поздравил весь его коллектив с этим знаком заслуженного признания. Он поблагодарил бывшего директора нашего театра Максима Николаевича Секачёва, который руководил театром до недавнего времени. Эта Золотая Маска - признание и его трудов.
Директор театра А.А Костюшкин и заместитель мэра М.Н. Секачёв поздравляют коллектив театра с заслуженной наградой
-Несмотря на провинциальность нашего театра… – сказал Андрей Анатольевич.
А я не могу понять, в чём эта провинциальность. Обычно провинциальность – это бедность. Небольшой актёрский коллектив, невысокое мастерство, простенькие декорации и костюмы. У нас в театре этого и близко нет. Или провинциальность – это отсутствие скандалов и сплетен? Театр не генерирует кричащие заголовки в СМИ и этим провинциален?
Кстати сегодня мы узнали, что Золотую Маску нашему театру дали за «Серебряное копытце». Мы сами «Копытца» не видели. А одна из наших учениц взрослой группы сказала.
-Мы ходили на него с внучкой.
-И что, там кто-то пел арию Мурёнки?
-Да. И по рядам ходили девушки-кошки. Внучке понравилось их гладить, ей же всего три года.
Фотосессия с Золотой Маской
Театр наш живёт и развивается. Плохо только то, что иногородние зрители не всегда могут приехать к нам в закрытый город Новоуральск и посмотреть спектакли. А для увеличения посещаемости у меня есть идея. Нужно в содружестве с железной дорогой организовать «Театральный экспресс». Специальную электричку из Екатеринбурга. Чтоб она везла зрителей к началу спектакля, а после его окончания увозила. И билеты в театр продавать прямо на Екатеринбургском вокзале по предъявлению паспорта. К билету должен выдаваться временный пропуск. До какого-то часа. Кого в городе «Н» поймают после указанного в пропуске часа, того штрафовать. А в салоне электрички нужно сделать небольшую сцену. И чтоб на ней тоже играли актёры. Театр будет начинаться даже не с вешалки, а с вагона. Это было бы круто, но вряд ли осуществимо.
В общем, вот так мы сходили на предпросмотр.
Journal information